ВИЧ: под угрозой 20 лет прогресса
В 2024 году глобальная борьба с ВИЧ достигла исторических результатов: уровень смертности сократился наполовину по сравнению с 2010 годом, число новых случаев снизилось на 40%. Большой шаг вперед сделал Таджикистан: вдвое снизилась смертность, была минимизирована передача ВИЧ от матери к ребёнку, стала широкодоступной антиретровирусная терапия.
Об этом говорится в новом докладе UNAIDS «СПИД, кризис и сила для перемен», опубликованном 10 июля. Но теперь, предупреждают его авторы, мир рискует потерять эти достижения.
«Внезапное и масштабное сокращение международного финансирования, в том числе со стороны ключевого американского механизма в борьбе со СПИДом PEPFAR, уже сказывается на десятках стран. Если ничего не изменить, в ближайшие четыре года будет зафиксировано ещё 6 миллионов новых случаев заражения и 4 миллиона смертей», — говорится в новом докладе.
Что произошло с международной помощью Таджикистану?
Новая администрация Белого дома вскоре после прихода к власти в начале года взяла курс на урезание международной помощи. Среди прочего президент США Дональд Трамп принял решение приостановить более 90% программ иностранной помощи через агентство США по международному развитию USAID. Оно отвечало за координирование зарубежного содействия в гражданской сфере.
USAID на протяжении десятилетий был основным каналом предоставления американской помощи Таджикистану. Только в 2024 году агентство выделило стране 58,5 млн долларов — больше, чем любому другому государству Центральной Азии.
Всего с момента обретения независимости Таджикистан получил от США через USAID свыше 2 миллиардов долларов. Эти средства направлялись на развитие здравоохранения, образование, поддержку продовольственной безопасности и борьбу с инфекционными заболеваниями. Особенно ощутимым может стать прекращение помощи в секторе здравоохранения: только на борьбу с ВИЧ/СПИД с 2003 по 2021 год USAID выделил почти 38 млн долларов.
Всего в Таджикистане более 60% всех программ по ВИЧ финансируются за счёт международных доноров.
«Даже сокращение на 10–20% может перечеркнуть годы усилий», — говорит Азиза Хамидова, страновой директор UNAIDS в Таджикистане.
Уже сейчас, по её словам, остановлены профилактические программы, закрыт общественный мониторинг, а доступ к PrEP (метод профилактики ВИЧ, при котором человек, находящийся в группе повышенного риска заражения, регулярно принимает антиретровирусные препараты — Ред.) и тестированию для ключевых групп населения резко сократился.
Азиза Хамидова отмечает, что под наибольшим риском могут оказаться самые уязвимые: женщины, молодёжь, а также трудовые мигранты. По данным Национального центра по борьбе со СПИДом, с 2023 года каждый третий новый диагноз связан с мужчинами, вернувшимися из трудовой миграции, в основном из России. В результате повысился и риск заражения среди женщин, особенно в сельской местности, которых инфицируют мужья.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Сложится мнение, будто все на заработках — безнравственные люди». Узбекистан намерен тестировать мигрантов на ВИЧКризисные центры и шелтеры под угрозой закрытия
При общественной организации «Гамхори» в Бохтаре на юге Таджикистана работает один из немногих в стране приютов для женщин, переживших насилие, и кризисный центр. В декабре организация согласовала с USAID проект с бюджетом в 40 тысяч долларов. Деньги должны были пойти на проживание, юридическую и психологическую помощь постоялицам, обучение женщин для последующей самостоятельной жизни.
В январе всё остановилось — финансирование не поступило.
«Впервые за 30 лет своей работы мы оказались в такой тяжёлой ситуации. Возможно, нам придётся закрыть и шелтер, и кризисный центр», — говорит Мадина Низомова, глава «Гамхори».
До недавнего времени шелтер в Бохтаре принимал до 25 женщин с детьми ежемесячно.
«Женщины звонят, приходят к нам, ищут защиты, а мы не можем им помочь — нет ни средств на содержание шелтера, ни зарплат для сотрудников», — говорит Низомова.
Юридическую помощь женщинам теперь оказывает юрист из партнёрской организации — всего раз в неделю. «Мы благодарны, но понимаем, что это неэффективно, ведь жертва насилия не может прийти в заранее обговорённый час и день, её проблему нужно решать здесь и сейчас», — говорит глава женской НПО.
В похожей ситуации оказались и другие кризисные центры и шелтеры. В некоторых регионах, по словам местных активисток, их финансирование почти полностью зависело от донорских средств.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «В 17 — два выкидыша и развод»: как ранние браки ломают судьбы девочек в Центральной Азии«Сокращение финансирования программ по туберкулезу уже сказывается на выявляемости»
После того, как USAID приостановило свою деятельность, без критически важной поддержки осталась борьба с туберкулёзом в Таджикистане, который признан ВОЗ страной с высоким уровнем риска.
Акмал Худойбердыев работает в ассоциации «Партнёрство: остановим туберкулёз в Таджикистане» — объединении людей, которые в прошлом сами преодолели болезнь и сегодня помогают другим. Ранее, в рамках проекта «Моё сообщество без туберкулёза», финансируемого USAID, его команда совместно с медперсоналом тубцентров проводила работу на местах.
«Ходили по домам жителей, особенно в отдалённых районах, ставили пробы Манту, а при необходимости использовали передвижной рентген-аппарат с функцией искусственного интеллекта. Это помогало выявлять новых больных на ранних стадиях», — вспоминает Худойбердыев.
Противотуберкулезный диспансер в Душанбе. Архивное фото
С сокращением внешнего финансирования многое изменилось.
«Были приостановлены программы дистанционного лечения, психосоциальной поддержки, что особенно важно для пациентов, проходящих длительное и тяжёлое лечение. Это может привести к прерыванию терапии и, как следствие, к развитию устойчивых форм болезни», — поясняет он.
Аслиддин Раджабзода, замдиректора Республиканского центра защиты населения от туберкулёза, говорит Азаттык Азия, что у оставшихся в стране доноров задачи ограничиваются поставками препаратов для пациентов с устойчивыми формами туберкулёза и обеспечением лабораторий реагентами.
«С начала 2025 года количество выявленных случаев туберкулёза снизилось почти на 200 — просто потому, что прекратилась работа выездных групп, которые раньше обследовали жителей труднодоступных и горных регионов с помощью мобильных рентген-аппаратов», — говорит Раджабзода.
По его словам, из десяти неправительственных организаций, работавших в сфере предотвращения туберкулеза, сегодня функционирует одна — и та с резко урезанным бюджетом.
«Мы направили письма в ВОЗ и Глобальный фонд, надеясь на дополнительную поддержку. Чтобы сохранить хотя бы прежний охват, Таджикистану необходимо около 20 миллионов долларов на три года», — подчёркивает он.
В 2024 году в стране зарегистрировали более 4,5 тысячи случаев туберкулёза, из них — 422 с устойчивыми формами.
«Без международной поддержки работать становится всё сложнее»
Общественная организация «Гендер и развитие» около 15 лет реализует программы в сфере борьбы с ВИЧ и туберкулезом. Из-за сокращения финансирования она потеряла возможность реализовать три больших проекта, говорит директор Наргис Саидова:
«Они были направлены на оказание поддержки афганских женщин-беженок, лиц без гражданства, доступа к правосудию женщин из социально-уязвимых слоев населения».
Она тоже считает, что в стране есть стремление бороться с социально значимыми заболеваниями, но ресурсов — по объективным причинам — не хватает.
«Мы верим в потенциал государства и его приверженность борьбе с такими вызовами. Но если говорить откровенно — на сегодняшний день бюджетные ресурсы ограничены, а механизмы финансирования общественных организаций всё ещё недостаточно гибкие. Мы продолжаем искать пути устойчивости, но без международной поддержки работать становится всё сложнее», — говорит Саидова.
Азиза Хамидова, страновой директор UNAIDS, уверена, что Таджикистан никогда не планировал оставаться зависимым от внешней поддержки бесконечно. Так, в стране разработан многолетний план устойчивости в сфере борьбы с распространением ВИЧ.
«Его цель — добиться полной независимости от доноров к 2030 году. Дополнительные средства из бюджета заложены на 2026 год, но этого критически мало, чтобы закрыть образовавшуюся дыру», — считает Хамидова.
«Это кризис. Ни государство, ни местные НПО по понятным причинам пока не готовы взять на себя весь объем ответственности», — говорит пожелавший остаться анонимным эксперт, участвовавший в донорских проектах более 10 лет.
По его словам, чтобы избежать коллапса, Таджикистану необходима экстренная переоценка приоритетов на национальном уровне, временная концентрация оставшихся международных ресурсов на критических направлениях — таких как ВИЧ, туберкулёз, более активное вовлечение других доноров.
«Без этого мы откатимся на 20 лет назад», — подчёркивает он.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: «Бросилась в реку с четырьмя детьми». Что стоит за трагедиями с участием молодых матерей в Таджикистане